"Большая часть пациентов посещает нас ежедневно. В некоторых случаях мы выдаем препарат их родственникам, и они хранят его в течение недели. Они подписывают заявление, что дадут определенную дозу препарата своим зависимым близким в определенное время", — Андрей Стоянов, психиатр, директор отделения по лечению зависимостей, Болгария
Андрей Стоянов, психиатр, директор отделения по лечению зависимостей в г.Бургас, Болгария
Интервью для агентства «Фокус»
Фокус: Доктор Стоянов, Вы – директор проекта «Путь». Какой путь? В чем суть проекта?
Андрей Стоянов: На самом деле проект – это программа, которая уже реализуется. Цель программы – комплексное лечение людей, употребляющих героин. Я имею в виду, что эта программа включает в себя не только заместительное лечение с использованием лицензированных медикаментов, но также социальную поддержку, психотерапевтическую и медицинскую помощь зависимым от героина людям с особо серьезными проблемами.
Фокус: Какие медпрепараты даются наркозависимым? И как долго? Действительно ли они помогают людям освободиться от наркотической зависимости?
Андрей Стоянов: Двое из используемых препаратов утверждены Министерством здравоохранения – субститол (substitol) и метадон. Оба содержат опиаты. Их назначение – замещение наркотика, чтобы пациент не ощущал абстиненции и не использовал героин снова. Основное назначение этих препаратов – снижение вреда, наносимого героиновыми инъекциями и низким качеством наркотиков, предлагаемых на улице, что часто приводит к смерти. Эти препараты являются опиатами. Кстати программа замещает героин одним из этих веществ, а после этого мы работаем над очищением организма и от них.
Фокус: А не замещаете ли вы один наркотик другим?
Андрей Стоянов: На самом деле – да. Для человека без серьезных психических повреждений можно делать это на протяжении 6 месяцев, после этого мы постепенно снижаем дозу субститола или метадона. Другая часть программы – поддерживающая, занимает больший период времени. Этот период неопределенный и относиться обычно к людям с биологическими повреждениями. К ним относятся те, кто употреблял наркотики так долго и в таких больших дозах, что часть мозга, ответственная за удовольствие уже разрушена, то есть тело перестало вырабатывать собственный эндорфин (нормальный процесс для любого человека) и требует героина, чтобы получить это вещество. Когда героин перестает поступать, это приводит к абстинентной реакции. Таков результат прекращения поступления психо-активных веществ извне. Мозг не в состоянии вырабатывать собственное «вещество удовольствия», что приводит в полному разрушению на органическом, умственном и психологическом уровнях. Тогда прием замещающих препаратов компенсирует эту нехватку. Пациенты, которые долго получали заместительную терапию и объявили, что хотят завершить программу, проходят процедуру детоксикации, но медленно и постепенно. В некоторых случаях это срабатывает. Но есть люди, которые употребляют заместительные препараты до конца жизни. Звучит ужасно, но к этому надо относится как к хроническому заболеванию, как сахарный диабет – больному необходимо принимать инсулин в течение всей жизни. Кому-то же приходится всю жизнь носить очки. К счастью те, кто всю жизнь остаётся на заместительной терапии, составляют очень маленькую часть населения, и намного больше ущерба себе и другим они нанесут, потребляя героин.
Фокус: Насколько я понимаю, психологическая поддержка тоже играет немаловажную роль. Какой метод вы используете для мотивации людей с наркотической зависимостью к прекращению употребления героина? Существует ли какая-нибудь специальная программа или каждый случай индивидуален?
Андрей Стоянов: Основная черта нашей программы – строгое научное и медико-психологическое обоснование. Мы не просто распространяем препараты, но и проводим социальную и психотерапевтическую деятельность. Подготовленные люди проводят индивидуальную психотерапию, сотрудничая с профессиональными психотерапевтами. Если необходима консультация с семьей, мы проводим ее в ближайшем окружении пациента. Если есть пациенты готовые принять участие в психотерапевтических группах без принуждения, их объединяют в небольшие группы (5-6 человек). Мы в основном используем терапию на основе поведения, семейную и групповую терапию в небольших группах.
Фокус: Кто обращается за помощью? Сами наркоманы или их семьи?
Андрей Стоянов: Существует две основные группы людей с героиновой зависимостью. То есть две главные причины искать нашей помощи. В первом случае по каким-либо причинам у человека нет доступа к героину или этот доступ ограничен. В этом случае люди обращаются к нам, чтобы избавиться от героиновой абстиненции и в поисках способа жить нормально.
Второй случай касается людей, которые приходят к нам со своими близкими (например — с супругами и т.д.), они уже решили прекратить употребление наркотиков по каким-либо причинам, например, потому, что это мешает их семейной жизни, обществу или работе. Конечно, вторая группа более перспективна, чем первая. Семья – очень важный фактор, благодаря которому в Бургасе (один из наибольших городов в Болгарии) нет героиновой эпидемии. Большая часть наших пациентов с героиновой зависимостью живут в благоприятном семейном окружении и это очень позитивный фактор.
Фокус: Каков средний возраст людей, употребляющих наркотики? Это в основном молодежь или это люди различных возрастных категорий? Последние исследования в Бургасе выявили тенденцию к тому, что взрослые люди с крепкими семьями начинают употреблять наркотики.
Андрей Стоянов: Касаемо нашей программы заместительной терапии, мы имеем ограничения по возрасту для пользующихся ею людей. Эти принципы очень строгие. К программе ЗТ не имеют доступа: люди моложе 18, так как у них все еще есть шанс избежать заместительной терапии при отказе от уличных наркотиков, люди употребляющие наркотики меньше, чем определенный период, люди употребляющие наркотики внутривенно менее одного года и так далее. Поэтому 25-30 лет – средняя возрастная категория пользующихся этой программой. Есть и 45-летние пациенты, но их меньшинство.
Фокус: Сколько людей участвует в программе на сегодня и на какое максимальное количество пациентов она рассчитана?
Андрей Стоянов: Программа может обеспечить 250 человек, сейчас она насчитывает 40, включая пациентов из городов Бургас, Ямбол, Поморие и Айтос.
Фокус: Сколько раз в месяц вы встречаетесь с людьми, участвующими в программе?
Андрей Стоянов: Большая часть пациентов посещает нас ежедневно. В некоторых случаях, когда расстояние, график работы или семейные обстоятельства этого не позволяют, мы выдаем препарат их родственникам, и они хранят его в течение недели. Они подписывают заявление, что дадут определенную дозу препарата своим близким в определенное время.
Фокус: Это лечение бесплатно? Семье придется заплатить какие-то деньги за него?
Андрей Стоянов: Программа находится на самофинансировании. Оплата осуществляется раз в неделю или раз в месяц и ее стоимость – 200 лев в месяц. Имейте в виду, что метадоновый препарат входит в расход программы. Большая часть наших пациентов расходовала такую сумму на получение одной дозы героина — особенно те, кто употреблял большие дозы — в среднем 100-200 лев в день. Я бы хотел добавить, что есть также социальная часть программы, включающая минимальное количество пациентов, ничего не платящих, потому что являются неимущими. То есть некоторым образом те, кто имеет возможность платить, помогают тем, кто не имеет такой возможности.
Фокус: Чьей идеей является эта программа? Кто инициатор и кто был создателем?
Андрей Стоянов: Вначале, с
Согласно программе и распоряжению министерства здравоохранения проводятся тренинги по организации программ, касающихся наркотиков. Наш город (Бургас) был выбран, так как он наиболее подвержен угрозе эпидемии наркозависимости. Мы решили подготовить подобную программу. Долгое время мы надеялись, что подобную программу будут развивать городские власти, но этого так и не произошло, поэтому реализация программы была инициирована в рамках медицинского центра. Я думаю, что на данный момент дела идут не плохо. Я директор отделения по лечению зависимостей. Мы проводим стационарное лечение для тяжелых случаев зависимости (при абстинентном кризисе Мы проводим стационарное лечение для серьезных случаев зависимости ()му мто не могут.200 лев.вление в предела) в течение 2-3 недель. Количества случаев стационарного лечения значительно уменьшилось за последние 3 месяца, в данный момент это только единичные случаи. Заместительные препараты прописывают наркозависимым людям чаще, чем детоксикацию на определенный период времени после, которого они снова выходят на улицу.
Фокус: То есть, по вашим словам, существует способ освобождения от этой зависимости?
Андрей Стоянов: Да, существует. На данный момент это комплексный подход к проблемам этих людей. Это больные люди и общество должно воспринимать их как больных, а не как криминальные элементы. Они стали преступниками в результате этой болезни.
Фокус: Вы уже достигли каких-либо успехов? Или об этом слишком рано говорить?
Андрей Стоянов: Мы работаем с середины июля, и могу сказать, что одно из наших достижений – тот факт, что три четверти участников нашей программы работают и некоторые из них нашли работу после того, как присоединились к программе. На данном этапе редкими являются случаи одновременного употребления метадона и героина, что чрезвычайно опасно и рискованно и иногда случается у серьезно зависимых людей. Мы также стараемся помочь людям со сложными личными проблемами и различными видами зависимостей, такими как алкоголь, риватрил (rivatril, синоним «клонозепама»), и добились определенного успеха в этой области.
Фокус: Вы распространяете медикаменты сами или нет?
Андрей Стоянов: Мы делаем это здесь. Мы храним их в специальных условиях.
Фокус: Сталкивались ли вы с какими-нибудь неприятными инцидентами?
Андрей Стоянов: Однажды нас подожгли с целью напугать. Вероятно, мы затронули финансовые интересы распространителей героина.
Фокус: Нет точной статистики зависимых от героина людей в Бургасе. Некоторые называют цифру 1500. Каково ваше мнение?
Андрей Стоянов: Без сомнений, в Бургасе людей с героиновой зависимостью более 1000. Необходимо учитывать, что существует несколько различных групп потребителей наркотиков: те, кто еще не зависим, потребители со средней степенью зависимости, которые могут прекратить употреблять героин, пройдя различные терапевтические программы и серьезно зависимые потребители, которые являются объектами нашего вмешательства и имеющие повреждения мозга.
Фокус: Кто такой доктор Андрей Стоянов?
Андрей Стоянов: Мне тяжело говорить о себе в третьем лице. Я работал психиатром с 25 лет в региональном психиатрическом диспансере. В настоящий момент я директор отделения по лечению людей с пограничными нарушениями, включая зависимости от алкоголя и психотропных веществ. Патологии в этой области очень разнообразны, так как часто связанные между собой проблемы – депрессивные расстройства, нервозы и т.д., приводят к пагубным привычкам употребления различных препаратов. Вот, собственно говоря, моя профессиональная карьера.
Фокус: Здесь, в Бургасе, есть другие организации, включая неправительственные, которые имеют дело с проблемами потребителей наркотиков. Вы как-то с ними сотрудничаете?
Андрей Стоянов: Сильнейшая неправительственная организация – «Доза любви». У нас тесные контакты с ними. Мы работаем с их клиентами, предоставляя им различную информацию. Есть еще одна программа подобная нашей. Наши контакты с ней исключительно формальные. Но хорошо то, что люди имеют возможность выбрать программу, которую они хотят использовать.
Фокус: Что вы думаете о трудотерапии?
Андрей Стоянов: В различных местах создаются некоторые виды коммунальных программ. Я говорю о так называемых «коммунах», которые получили большую популярность в последнее время. В Болгарии осуществляются некоторые проекты, как часть общей терапии для зависимых пациентов и эти попытки приветствуются, если они соответствуют строго установленным принципам. Но остается необходимость работы на социальном и психологическом уровнях, наравне с трудотерапией. Вначале общественная терапия отклоняла какую-либо медицинскую поддержку, но сейчас в таких странах как Италия и Испания она включает в себя этот аспект.
Фокус: Какая наиболее существенная движущая сила, побуждающая определенного человека прекратить употреблять наркотики или никогда не начинать употребление?
Андрей Стоянов: Я считаю, что наилучший фактор – не начинать. Многие из наших пациентов не осознавали результатов такого эксперимента. Они употребили раз, второй и думали, что могут остановиться, когда захотят. Но наркотик очень коварен. Его можно сравнить с сигаретами. Но героин намного серьезнее, так как зависимость возникает чрезвычайно быстро. Обычно после 10 инъекций человек уже зависим. С другой стороны переоценка собственных возможностей (что вы можете остановиться, когда захотите) играет с вами плохую шутку. Конечно, нет единого плана избавления от зависимости, но наиболее мощное основание бросить – личная мотивация. У наркоманов различные способы жизни на нижайшем уровне. Если есть желание остановиться, начать другую жизнь, достигать определенных целей, это должно поощряться терапевтами, которые помогают шаг за шагом превратить стремление в действие. Ведь для наркомана очень сложно сказать «Сегодня я бросаю, и буду жить свободно». Он не освободится, пока не сможет преодолеть те вещи, через которые надо пройти, чтобы достичь свободы.
Фокус: Есть ли какие-нибудь признаки, по которым можно определить, что человек готов бросить употреблять наркотики?
Андрей Стоянов: Есть. У нас уже есть пациенты со стажем более 20 лет. И мы видим по их лицам и телам, что они близки к победе в этой битве. К примеру, мы побудили в них желание вылечиться от их болезней. Обычно у них гепатит С, испорченные зубы и другие заболевания. Мы даже помогаем им начать следить за своим внешним видом. Можно увидеть, как они превращаются в нормальных людей. Они набирают вес, начинают одеваться по-другому. В начале их манера одеваться очень специфическая, она соответствует их субкультуре. Позже они начинают одевать что-то более элегантное и ощущают гордость, что сделали что-то, пусть даже несущественное, чтобы выглядеть лучше.
Фокус: Вы довольны этой программой?
Андрей Стоянов: Конечно! Несмотря на проблемы, мы намеренны заниматься этим и нас не так легко испугать.
Перевод: Ангелина Георгиева и Ирина Коляда