Практика использования метадона для лечения наркозависимых существует в Европе с 1964 года и официально поддерживается множеством серьезных организаций, начиная с ВОЗ. Хотя сам метадон признан таким же медицинским наркотическим препаратом, как морфин, и включен в Перечень № 1 Списка наркотических средств Единой конвенции о наркотических средствах ООН. Получается, что метадоновая заместительная терапия — один из самых неоднозначных методов, ведь сама его суть — лечение «подобного подобным», наркомании — наркотиками — для подавляющего большинства обывателей абсурдна.
Не в последнюю очередь по этой причине у нас метадоновую программу стали применять с многолетним опозданием — с 2007 года на базе Гомельского областного наркологического диспансера. В 2009 году кабинет заместительной терапии был открыт и в Минском городском наркодиспансере. Каковы же результаты?

Лекарство или доза?

Полдень. В коридоре отделения Минского городского наркодиспансера, где работает кабинет заместительной терапии, томятся в ожидании человек 15 — 20. Здание построено много лет назад, площадями не изобилует, а потому такое ощущение, что узкий проход битком забит людьми. Первая ассоциация, которая приходит на ум: «Очередь за «дозой».

— Это распространенное, но ошибочное мнение, — врач–нарколог Виталий Демидович в метадоновой программе недавно, но уже наслышан об обывательских мифах вокруг нее. — Любая болезнь, как правило, предполагает несколько вариантов лечения. Наркомания — тоже болезнь. Сложная, имеющая множество биологических, психологических, социальных предпосылок. А потому однозначного механизма избавления от недуга априори быть не может. Есть два радикальных метода лечения. Первый направлен на полное прекращение приема наркотиков. Это идеальный, с точки зрения наркологов, вариант. Но насколько он идеальный, настолько и труднодостижимый. Одномоментно отказаться от приема препаратов человеку, который годами жил от «дозы» до «дозы», в большинстве случаев невозможно. Иногда — даже чревато самыми худшими последствиями. Программа заместительной терапии нацелена на тех, кому амбулаторное или стационарное лечение не помогло. Суть метадоновой программы — помочь пациенту изменить свою жизнь: прийти в нормальное состояние, начать работать, воспитывать детей…

Технически эта помощь заключается в выделении дозы медицинского наркотика в сиропе — метадона. Количество препарата определяется индивидуально и с точностью до миллилитра. Доза должна быть такой, чтобы полностью избавить пациента от абстинентного синдрома, ломки, но при этом не позволить ему достигнуть наркотического кайфа. Голова остается ясной, он может работать, управлять автомобилем, техникой на производстве, жить в семье. Со временем у больного улучшается состояние здоровья, он не совершает преступлений, чтобы добыть деньги на наркотик, и не подвергает ни себя, ни окружающих риску заразиться, например, СПИДом. Казалось бы, при таком подходе и радужных перспективах противников у метадоновой программы быть не должно вовсе. У кабинетов же наркодиспансеров, практикующих заместительную терапию, напротив, должны выстраиваться очереди из желающих легко и навсегда избавиться от наркотического дурмана. Однако противников если и стало меньше, то не намного, а очередей из желающих попасть в программу, по большому счету, не наблюдается.

 

Все дело в том, убеждают врачи-наркологи, что потенциальным участником метадоновой программы может стать не каждый наркозависимый. Метадон — медицинский опиоид, соответственно подходит только тому, у кого диагностирован синдром зависимости от опиоидных препаратов, например героина. А таковых в общей численности наркоманов не так уж и много. Есть и другие критерии отбора для участия в программе. Например, возраст. Получать заместительную терапию может лишь совершеннолетний. Кроме того, с момента выставления диагноза должно пройти не менее двух лет. Хотя эта норма в последнее время не является такой уж категоричной. «Стаж» наркомана может быть и меньше, но при этом он должен иметь в своей «истории болезни» попытки лечения другими способами, которые не дали положительного результата.

— Есть еще один субъективный момент, — объясняет отсутствие ажиотажа вокруг программы Виталий Демидович. — Метадон, повторюсь, не дает кайфа. А любой наркоман помнит это ощущение и подспудно его ждет. И здесь тоже должны быть определенная сила воли, желание не начать искать его на стороне, на улице, параллельно принимая наркотические и психотропные препараты, алкоголь. Учитывая все эти нюансы, мы не рекламируем метадоновую программу, не объявляем ее панацеей от зависимости. Но она имеет право на существование как альтернативный вид лечения.

В то же время в России, например, метадон запрещен к использованию, поскольку федеральный закон «О наркотических средствах и психотропных веществах» прямо запрещает лечение наркомании наркотическими средствами. В Швейцарии, Германии, Австрии медицинский аналог героина не запрещен, но при лечении наркоманов отдается предпочтение другим, менее токсичным препаратам. А вот во многих странах Европы, Балтии, в Украине метадоновая заместительная терапия по-прежнему довольно популярна. Да и в Беларуси ее пока не собираются сворачивать. Напротив, в конце прошлого года в стране открылось еще 8 кабинетов заместительной терапии. В общей сложности медицинский метадон вместо «грязного» наркотика принимают около 350 человек ежедневно. В Минском городском наркологическом диспансере за два года в метадоновой программе участвовали более 115 человек, сейчас — 80, и почти каждую неделю их становится на 2-4 человека больше. Для участников метадоновой программы даже созданы группы само- и взаимопомощи.

— Мы, конечно же, учитываем мировой опыт. Но, если быть честными, то, несмотря на противоречивые мнения экспертов, положительные результаты программы нельзя отрицать, — комментирует ситуацию заместитель начальника управления по наркоконтролю и противодействию торговлей людьми МВД подполковник Василий Лосич. — У нас они тоже есть. Изначально мы были скептически настроены по отношению к метадоновой программе, хотя и ожидали снижения преступлений, связанных с наркотиками. Мол, если есть «бесплатная доза», у наркомана не будет необходимости искать на наркотик деньги, часто уголовно наказуемыми способами. Так вот, из 50 человек, которые участвовали в пилотном проекте на базе Гомельского областного наркодиспансера в 2007 году, только один был осужден. С другой стороны, мы регулярно задерживаем партии «грязного», «уличного» метадона, не имеющего ничего общего с медицинским препаратом. На прошлой неделе — 100 граммов, буквально на днях — 40. Мало? Но по нашему законодательству масса в 1,6 грамма наркотического вещества уже считается крупной партией. Особенно страдает от «уличного» метадона Могилевская область… Но ведь это совсем другая проблема, и отношения к ней участники метадоновой программы не имеют. По нашим данным, 70 процентов пациентов, принимающих заместительную терапию, смогли трудоустроиться, многие вернулись в семьи, восстановились в родительских правах. Немало и тех, кто выбрался сам и помог выбраться из наркотического болота своим супругам.

Кстати, только в Минском городском наркодиспансере на метадоновой терапии — не менее 10 супружеских пар. Если прием медицинского наркотика под наблюдением врача и в строгой дозировке поможет им сохранить семью, вернуть из приютов своих детей и жить полноценно в меру своих возможностей, почему не дать им такой шанс? Особенно если учесть, что этот шанс для многих может быть последним и единственным.

Из первых уст

Вячеслав Самарин, председатель Белорусского сообщества людей, живущих с ВИЧ:

— Метадоновая заместительная терапия — составляющая так называемой программы снижения вреда. Имеется в виду здоровью потребителей инъекционных наркотиков. Ведь она препятствует распространению ВИЧ/СПИДа, гепатита. Принимая медицинский препарат, наркоман избавлен от ломки, может контролировать свою жизнь, из нее исчезает хаотичность. ВИЧ–положительным участникам программы легче соблюдать прием антиретровирусных препаратов, поддерживать свой иммунитет. Но при совокупности положительных моментов метадоновая программа все равно не решает всех проблем наркозависимых людей.

 

 

Валентина МОХОР,

Советская Белоруссия