Чаще всего противники заместительной терапии называют ее пересаживанием наркозависимых с одного наркотика на другой за счет государства. Однако есть и другое мнение. Это мнение меньшинства, которое считает, что заместительная поддерживающая терапия (ЗПТ) является эффективной мерой снижения вреда от наркотиков. А при комплексном подходе – и эффективным лечением. Среди сторонников ЗПТ – Татьяна Кочеткова, руководитель проекта «Адекватное лечение – адекватное государство» тольяттинской некоммерческой организации «Проект Апрель». Она же – член рабочей группы по изменению наркологических стандартов лечения в России, резидент Фонда содействия защите здоровья и социальной справедливости имени Андрея Рылькова. Недавно Татьяна вернулась с Украины, где заместительная терапия применяется с 2005 года. Учитывая, насколько актуальна проблема наркомании для Тольятти, «Городские ведомости» встретились с Татьяной и попросили рассказать об опыте соседней страны в борьбе с опиумным злом.

Недавно Татьяна вернулась с Украины, где заместительная терапия применяется с 2005 года. Учитывая, насколько актуальна проблема наркомании для Тольятти, «Городские ведомости» встретились с Татьяной и попросили рассказать об опыте соседней страны в борьбе с опиумным злом.

– Я увидела, как огромная проблема может решаться с помощью простого механизма, – начала она разговор сразу очень эмоционально. – Я до слез была рада за ребят, которые находятся в этой программе. И в то же время было тягостно думать о нашей стране, о нашем городе. О людях, которых я некогда знала и которые могли бы жить по сей день. О тех, которые еще с нами, но влачат ужасное существование.
Для наркоманов со стажем

– Что именно вы увидели? Как вообще действует программа заместительной терапии?

– Мы побывали на одном из пунктов выдачи препаратов в Днепропетровске. За ним закреплены 27 пациентов. Работает пункт ежедневно с 8 до 11 утра, где прием ведет нарколог, который осматривает пациентов на предмет их самочувствия, назначает дозировку, и медсестра, которая непосредственно выдает препараты. Их наркозависимые пьют здесь же, на глазах у медиков.

На Украине в числе заместительных препаратов значатся бупренорфин и метадон. На этом пункте люди получают бупренорфин. В отличие от «грязного» уличного наркотика, это чистый опиосодержащий медицинский препарат, который выдается в терапевтических дозах. Для каждого эта доза индивидуальна.

– Правильно ли я понимаю, что доза подбирается с тем расчетом, чтобы человека не «ломало», и не более того?

– В целом да. Ему предлагается та дозировка, при которой он сможет себя комфортно чувствовать, находиться в адекватном состоянии. Благодаря этому решается главная для наркомана проблема: он может больше не красть, не находиться в постоянном поиске наркотиков и не опасаться инфекционных заболеваний. Он ведет себя нормально, у него нет боли, психических срывов. Собственно, это первый шаг на пути к выздоровлению. Заместительная терапия становится тем фундаментом, на котором он строит новое здание, возвращаясь в социум, налаживая отношения с людьми, устраиваясь на работу и прочее.

– Почему нельзя делать то же самое без заместительной терапии? Пройти реабилитацию и налаживать отношения с людьми, устраиваться на работу…

– Можно, но на это не всякий способен. Начнем с того, что у нас в стране нет государственной реабилитации. В основном ею занимаются религиозные центры, и методы лечения многих весьма сомнительны. Хороших центров единицы. Надо сказать, что тольяттинский центр «Воскресение» – один из них. Там выстроена практически идеальная модель реабилитации. Но почему она не годится для всех? Во-первых, потому что лечение платное и позволить его себе может не каждая семья. Если же наркоман и вовсе остался один (что, как правило, и случается после многих лет употребления наркотиков), то денег ему и подавно взять неоткуда.
Во-вторых, программа реабилитации предполагает, что у человека еще осталась способность себя контролировать. Чаще же всего у наркомана со стажем психика «раздрызгана» так, что он иногда даже простую информацию не в состоянии воспринять. Зачастую все, что он чувствует, – это сильное возбуждение или торможение и, конечно, желание уколоться. Иными словами, без препаратов ему очень трудно справиться со своим заболеванием.

Наконец, в программу заместительной терапии тоже ведь не каждого берут. На Украине, например, только тех, кто употребляет опиоидные наркотики свыше 10 лет, у кого зарегистрировано 6-8 попыток безуспешного лечения наркозависимости. То есть это не та ситуация, когда подросток с улицы пришел в пункт и получил наркотик. На самом деле отбор в терапию достаточно жесткий, потому что желающих попасть в ЗПТ гораздо больше, чем возможности Украины на сегодняшний день. В первую очередь к ней получают доступ люди с социально значимыми заболеваниями, такими как ВИЧ-инфекция, гепатит, туберкулез.
Проблема не решается за две недели

– Те 27 пациентов, которые закреплены за пунктом выдачи препаратов… Кто они? Какое впечатление на вас произвели?

– Все старше 30 лет и имеют большой стаж потребления наркотиков. Все очень разные: бизнесмен, парень-интеллектуал, девушка из творческой среды, хулиган. Но объединяет их одно: это люди, совсем не похожие на тех, кого я привыкла видеть по долгу службы. У них не было характерного для наркоманов взгляда – затравленного и одновременно ищущего, как будто они собираются что-то украсть.

Когда мы вышли с ребятами на крыльцо, чтобы продолжить начатый разговор, то встретили маму одного из участников программы. Узнав, кто мы, она расплакалась и рассказала свою историю. Ее сын принимает наркотики больше 10 лет. Мать его не видела годами. Появлялся он от случая к случаю, только чтобы вынести какие-нибудь ценные вещи. Всякий раз это сопровождалось скандалом. Словом, все как обычно и бывает. В программу заместительной терапии сын пришел полгода назад. Уже спустя два месяца стал спокойным и уравновешенным, у него отпала необходимость воровать и лгать. А через три месяца они с мамой стали хорошими друзьями, как это некогда было, и теперь много времени проводят вместе. «Я своего сына не видела несколько лет, а теперь он ко мне вернулся», – сказала она.

– Вы сказали, в терапии он «всего» полгода. Сколько же люди сидят на заместительной терапии?

– По-разному. Многие из тех, с кем мы познакомились, принимают бупренорфин почти 5 лет.

– Так долго! Есть вообще шанс, что они когда-нибудь смогут полностью отказаться от наркотиков?

– Да, конечно. При этом не надо думать, что это случится обязательно завтра и обязательно у всех. Проведу параллель со школой, она грубая, но в целом отражает суть: как и в школе, здесь не все отличники. Попытки отказаться от наркотиков делают все, но с разным успехом. Главное – ЗПТ спасает жизни людей. Но и полностью отказаться от наркотиков тоже возможно.

– Люди в состоянии уйти с заместительной терапии, потому что…

– …потому что обретают уверенность в себе. Ведь человеку не просто кладут в рот наркотик и отпускают с миром. С ним работает социальная служба, его консультирует психолог. День за днем, год за годом идет процесс возвращения к жизни. Да, это не происходит быстро. Люди, которые думают, что наркозависимого можно за две недели вылечить, ничего не понимают в этой проблеме.

Наверное, вы видели рекламу антиникотинового пластыря, где звучат такие слова: «Пытаетесь бросить курить? Мы понимаем, как это трудно». А дальше человеку предлагается пойти в аптеку и купить пластырь. Так вот в случае с наркотиками проблема лежит гораздо глубже и остановиться человеку во сто крат труднее, чем курильщику. За две недели он свои проблемы не решит. Они накапливались годами, и годы требуются на то, чтобы их преодолеть.
Прежде всего – снижение вреда

– Получается, ЗПТ – самое эффективное лечение?

– Сама по себе отдельно взятая программа заместительной терапии не является лечением. Это программа снижения вреда, которая так и позиционируется во всем мире. Снижение вреда, повторюсь, заключается в том, что человек не колется, не крадет, не рискует получить инфекцию и, соответственно, передать ее другому. Если же в программу включаются механизмы реабилитации, то ЗПТ, действительно, становится самой эффективной моделью лечения. Таков мой субъективный взгляд.

Заместительная терапия помогает решить еще одну большую проблему – удержать в лечении наркозависимых, больных туберкулезом. Для нашего города, кстати, это особенно больная тема. Многие наркоманы имеют ВИЧ-инфекцию, которая в связи с ослаблением иммунитета рано или поздно приводит к заражению туберкулезом. Почти все наркозависимые, попадая в тубдиспансер, долго там не задерживаются, уходят. Не потому что не хотят лечиться, а потому что в состоянии абстиненции им трудно думать о чем-то другом, кроме как о том, где бы получить новую дозу. В большинстве стран в этом случае пациенту вместе с противотуберкулезными препаратами проводится заместительная терапия.

Ее значение понимает весь цивилизованный мир. ЗПТ существует более чем в 70 странах – почти везде, где велика доля наркозависимых, употребляющих опиоидные наркотики. На пространстве бывшего СССР заместительной терапии нет только в трех государствах: России, Узбекистане и Туркменистане. При этом, по оценкам Всемирной организации здравоохранения, наша  страна потребляет 21% мирового героина, у нас порядка 5 миллионов потребителей наркотиков. И среди них огромное число передозировок и смертей от инфекционных заболеваний. Так что если говорить о роли ЗПТ в лечении социально значимых заболеваний и решении прочих социальных проблем, это практически панацея.

Елена Супонькина

vdmst.ru